Стилистика: Instrumental / Electro-Acoustic / Minimalism / Avant-Garde / Noise
Формат: CD (hardcover cardboard folder)
Время звучания: 53 минуты –9 треков
Лейбл: RAIG
Пелена на глаза
Автор: Мила Окс
Черный кофе на кругленькой картонной подставке, дымящаяся сигарета в пальцах и мертвая блондинка на диване. Господи, зачем?! Меня опять рвет эмоциональной желчью, донорские органы были бракованными, с червоточинкой, ожившей в моей крови. Тссс, слышишь?! Она опять переговаривается с моими клетками, сплетничает о моих постельных проигрышах и смеется над этими тайными полушумами в моем сердце. Умирание скуки, «Cement» разлуки, ты приклеилась к моей внутренней уродливости обглоданностью своей красоты. Пароварка, повенчай нас, под эту гитарную мелодию, негромкие барабаны и немых кузнечиков – наших свидетелей. Дорогая и мертвая, я готов насиловать за тебя рыхлых баронесс, издевавшихся над тобой в несчастном детстве. Клянусь. В ответ – неживой вопль удивления, твое искусственное: «Мне нечем дышать!» Эй, ты, железяка, давай быстрей синхронизируй космическую свадебную речь, не видишь, что ли, что еще секунда и от звукового удара от тебя не останется даже серийного заводского номера! Псай - электро вместо колец на вывихнутые пальцы.
Пристань полна тумана, контрабанды и мучающихся в агонии полицейских. Все, как ты хотела, и даже я во взятом на прокат в театральном магазине пальто старины Хаммера, подожди еще пару минут и режиссер, сняв большие наушники с оттопыренных ушей, скажет нам «Снято!». С тобой я научился разбираться в цветах жизни, находить в черном красный, а в белом – изумрудный. Час назад все было иначе, я сидел в «Железном нотном ключе» и слушал бразильских затейников, ну, или что-то вроде того, дорвавшись до мякоти самой музыки. Душу, будто серной кислотой, разъедал чистый первозданный звук ударных, наносящих удары по моим ушам, как профессиональный боксер, и тромбона, рождающего странную песнь, нечто вроде реквиема по затвору револьвера и оды демона в кабриолете. Третий стакан виски был, явно, не лишним, - холодно все-таки лежать на полу дальнего дока, плащ не спасает, он сам боится страшного черного омута воды. «Zahne», непринужденные воздушные прикосновения к клавишам пианино ребенка – дислексика, чего тебе нужно от меня? Уйди, не надо так на меня смотреть, просто в вечно черной полосе моей жизни сейчас слишком много красного. Он даже подо мной, стигматы войны, не сердись! Играй ровней и чувственней. Сделай так, чтобы пули были не единственными твоими друзьями.
Еще той мертвой осенью я лечил тебя от бессонницы кроликами. Я разогнал стадо глупеньких белокурых овечек и наводнил твой внутренний мир лопоухими неутомимыми любовниками. Я сразу понял, что ты любишь жить в меланхоличных полутонах и акустическом мареве, поэтому, приглашая тебя на пикник, я брал то стеганое гитарными, электронными и перкуссионными звуками одеяло, на котором ты любила валяться и смеяться, изредка игриво пихая меня в бок своей левой ножкой. В те дни мне часто снился «Molfar», я вдыхал глоток воздуха, которым еще секунды назад дышала моя любовь, и боялся выдохнуть. Жил на хрупком гитарном излете, несколько секунд блаженства, а затем сладкая боль до потемнения в глазах. Ты брала паузы, они висли усталыми инструментальными плетьми на неоновом дереве, я же без устали повторял один и тот же аккорд, на всех черно белых фотоснимках ты в майке с надписью «Пицца», - ведь в тебе намешано так много ингредиентов, а я - с голым торсом и небольшим пузом, которое я наел, поедая твои заботу, улыбку и золотое сердце и сдобрив все это гурманское пиршество кровью, вместо соуса. Грустно слушать эту мелодию, она хоть и растворяет своими нежными звуками горечь и сожаление, но, вместе с тем, убивает и наш последний закат. В телефонной трубке нечеловеческое бездонное молчание, тобой овладело безразличие, а у меня нет средств, чтобы сотворить обряд экзорцизма.
Суровая действительность обрядилась в строгий френч. Пятница, тринадцатое. Пора решать, за какую цену продать душу на базаре устаревших и вышедших из моды вещей. Сухая кожа, даже дождем не увлажнишь, мрачная маска черного романтизма, «Morok Pt 2», ни одного всполоха света. Прозрачная подавляющая мелодия, пугающий своей неизведанностью саундскейп, Люцифер был не в себе, когда приказывал убить Чуму, чем бы еще вскружить себе голову? Я закопал свое «я» в фамильном склепе банкиров, но так и не вспомнил, кем был в прошлой жизни. Неразборчивость в людях, редкие шумы, ярлык «Беда» на тяжелых массивных подсвечниках, только ты одна умеешь танцевать на похоронах и смеяться, когда наступает горе. Ты пахнешь шоколадом и прячешь плоды своих звуковых экспериментов у себя за шторой. Аминь и виват обманчиво академичной музыкальной мистерии.
Берлинское пирожное, цейлонский чай, почему мне грустно? Гитарный громкий бег по кругу, выхода нет, я все закольцевал в виде знака бесконечности. Никак не могу привыкнуть к этой минималистической вязкости. «Omut» или пропасть – какая разница? Как выбрать из двух зол меньшую, если одна из крохотных горсточек пепла – я сам? Атмосферный красочный гитаро- ударный дуэт, тишина в нарядных дизайнерских одеждах щедро дарит паузы, которые падают о твердь клавиш и отскакивают вверх. Затертые, как джинсы, слова проповеди о Боге, я слишком суеверен, чтобы впасть от неистовых слов проповедника в религиозный маразм. Я так боюсь свихнуться на чем-то неосязаемом, но приносящим миллиарды.
Авант-роковый и громкий по сути, и обманчиво тихий и экспериментальный по первому виду. Зачем мне столько масок, я же не работаю в китайском театре. Поиграй со мной, оглуши барабанным соло, приворожи необычным риффом, только, не уходи, не сбегай, как остальные. Я же не ребенок, зверски убитый нянечкой- шизофреничкой, и теперь ставший призраком, чтобы отомстить всем за не потерю своей невинности, не сыгранный в финале школьных команд баскетбольный матч, не пережитое на бирже фиаско. Я обычный, просто мои тараканы такие сильные, что я не могу удержать их в своей голове, вот они и сыплются в твою тарелку с супом. «Sith», музыка есмь зверь о миллиард красивых звуков, гипнотических и яростных, резких и воздушных, обрывки фраз, конверты без адресатов с разными сэмплами. Я сомневался, я запутался. Что главней?
Не могу спать. Уже третью ночь подряд. Вместо будильника повторяющаяся гитарная мелодия и приятное уху шипение иглы на патефоне. Приветствую вас, «Vermo», а где остальные? На полтона ниже, земля все промерзла, хватит электронных звуков, давай хоть секунду будем естественными, а не трафаретами из канцтоваров. Трудно, я знаю, музыка заявляет о себе неровно, урывками, недосказанностью, а ты пытаешься потерять меня в серой густой пелене, чтобы я не смог расшифровать в этих звуках цифровую комбинацию. А, меж тем, это ведь номер телефон. Бога. А он мне нужен, и телефон, и Бог. Продать номер хулиганам, чтобы будили его. Может тогда, он обратит на нас свое внимание.
Сопротивление логике – аксиома моей борьбы. Крошечное бешеное рок-цунами, пропущенные, как сквозь пытки Инквизиции, голоса одноклассников, раз, и замерли. Притворились мертвыми, нет, нет, десерта не нужно. Повторяю в последний раз, как только решишь уравнение, то сразу поймешь, что в прошлой жизни я был тобой. «Sopromat»,
законсервируй свои страхи, ищи в темной комнате ключ, только, когда услышишь перкуссию, потом раз и замри. Притворись спящим, не реагируй на электронные настойчивые попытки вторгнуться в твои сны. Загадай число, а потом умножь на эту электроакустику, в итоге должен получится инструментальный атмосферный вакуум. Ответ подогнать не получится, слишком много неизвестных и злых.
С детства страдал душевным странным расстройством. Обожал рассматривать женское нёбо. Все остальные дурные привычки вымерли, не выдержав сорокоградусной жары, а вот эта осталась. Нёбо – таинственное, неизведанное лоно, в него не так легко проникнуть, как может показаться на первый взгляд… Любая шлюха гораздо целомудренней любой буржуазной красотки, ибо она бережет свое нёбо, в отличие от этих, любящих целоваться на первом свидании. Фуу, при этой мысли стала еще холодней, я озяб в пустой комнате, породнившейся с тишиной и робкой пианинной мелодией. Мебели нет, а я все равно не вижу, что происходит в углах, какие-то резкие неоднозначные шумы, удары, скрипы. Я – мертв, а комната – жива. Благодаря этой минималистической, то и дело норовящей поставить на паузу, музыкой.
- Алло! Кто это, Wogulow, Taroutz или Vermo? Вечно я Вас всех путаю! В общем, мы прочитали «Palate, Soft Palate and Black Gum», нам очень понравилось. Будем снимать!
PS Спасибо талантливейшему мульти инструменталисту Алексею Таруцу за чудеснейший альбом и Игорю (RAIG) за предоставленный диск.
Web – координаты проекта «Wogulow, Taroutz, Vermo»:
http://www.myspace.com/wogulowtaroutzvermo
www.inmypreviouslifeiwasyou.com
Альбом можно купить здесь: http://www.raig.ru/
Комментариев нет:
Отправить комментарий